(1 оценок, среднее: 3,00 из 5)
Загрузка...
В конце 70-х мама со слезами оторвала от себя любимое часто болеющее дитятко, меня то бишь, и отправила в садик. Материнский инстинкт ее был так велик и так ее донимал, что работать она устроилась в организацию, здание которой находилось рядом с местом моего дневного пребывания. Более того: из окон здания просматривался двор детского сада и помещение группы. Правда хорошо просматривался он из полевого бинокля, который мама с благой целью выпросила у моего деда. Как-то днем матушка привычно заступила на пост и с ужасом увидела следующую картину: во дворе дети с понуро опущенными головами ходят по кругу. Почти рыдая бедная мама бросилась на спасение детей от извергов-воспитательниц. Ворвавшись во дворик и подняв страшный переполох среди садовского персонала, по ходу действия уже обозначенным мамой фашистами и негодяйками, моя пылающая гневом мама подбежала к нам и, обнимая всех, спросила, что происходит. Наш ответ ошеломил и обездвижил мою геройскую женщину. Мы хоронили хомячка из живого уголка. «Он умер?» — удивилась воспитательница, час назад наблюдавшая живого и упитанного зверька. «Нет, мы просто играем в похороны!» — «успокоила» ее наша группа. Словом, повезло Хоме нашему — раскопали его живого. Зато и кормили и ублажали после вовсю. А мама за мной в садик неделю не ходила — стеснялась. И чего стеснялась? Дело-то доброе.